Неточные совпадения
«Ребячливо думаю я, — предостерег он сам себя. — Книжно», — поправился он и затем подумал, что, прожив уже двадцать пять лет, он никогда не испытывал нужды решить вопрос: есть
бог или — нет? И бабушка и поп в гимназии, изображая
бога законодателем морали, низвели его на степень скучного
подобия самих себя. А
бог должен быть или непонятен и страшен, или так прекрасен, чтоб можно было внеразумно восхищаться им.
Хорош же твой
Бог, коль его создал человек по образу своему и
подобию.
Скала Янтун-Лаза высотой 110 м. В ней много углублений, в которых гнездятся дикие голуби. На самой вершине из плитняковых камней китайцы сложили
подобие кумирни. Манзы питают особую любовь к высоким местам; они думают, что, подымаясь на гору, становятся ближе к
богу.
Христианство учит об образе и
подобии Божием в человеке и об очеловечении
Бога.
И усмехались, но на цифрах и на
подобиях стали дрожать, и книгу просили закрыть, и уйти, и награждение мне к Святой назначили, а на Фоминой
богу душу отдали.
— Вот так, да! — воскликнул Рыбин, стукнув пальцами по столу. — Они и
бога подменили нам, они все, что у них в руках, против нас направляют! Ты помни, мать,
бог создал человека по образу и
подобию своему, — значит, он подобен человеку, если человек ему подобен! А мы — не
богу подобны, но диким зверям. В церкви нам пугало показывают… Переменить
бога надо, мать, очистить его! В ложь и в клевету одели его, исказили лицо ему, чтобы души нам убить!..
У всех у них какое-то могучее
подобие с господом
богом: из хаоса — из бумаги и чернил — родят они целые миры и, создавши, говорят: это добро зело.
А посему божественное слово, собрав все существенные свойства тварей и совокупив их в одну умопостигаемую единицу, как настоящее зерцало всеединого
бога, отразилось в сем живом зерцале, и бог-отец, узрев в нем точный образ и
подобие возлюбленного сына, излил в него дух свой, сиречь волю любви своей, — и создался человек, и почи
бог от дел своих.
— Так!
Бог — безгрешен, а человек — образ и
подобие его. Грешит образ, плоть; а
подобие грешить не может, оно —
подобие, дух…
— По крайней мере, я вижу твою искренность, Фалалей, — сказал он, — искренность, которой не замечаю в других.
Бог с тобою! Если ты нарочно дразнишь меня этим сном, по навету других, то
Бог воздаст и тебе и другим. Если же нет, то уважаю твою искренность, ибо даже в последнем из созданий, как ты, я привык различать образ и
подобие Божие… Я прощаю тебя, Фалалей! Дети мои, обнимите меня, я остаюсь!..
— Оттого, что у дураков денег не бывает… Деньги пускают в дело… около дела народ кормится… а ты надо всем тем народом — хозяин…
Бог человека зачем создал? А чтобы человек ему молился… Он один был, и было ему одному-то скучно… ну, захотелось власти… А как человек создан по образу, сказано, и по
подобию его, то человек власти хочет… А что, кроме денег, власть дает?.. Так-то… Ну, а ты — деньги принес мне?
— Первое: создан я вовсе не «по образу и
подобию божию», — я ничего не знаю, ничего не могу и, притом, не добрый человек, нет, не добрый! Второе:
бог не знает, как мне трудно, или знает, да не в силе помочь, или может помочь, да — не хочет. Третье:
бог не всезнающий, не всемогущий, не милостив, а — проще — нет его! Это — выдумано, все выдумано, вся жизнь выдумана, однако — меня не обманешь!
Верно он говорит: чужда мне была книга в то время. Привыкший к церковному писанию, светскую мысль понимал я с великим трудом, — живое слово давало мне больше, чем печатное. Те же мысли, которые я понимал из книг, — ложились поверх души и быстро исчезали, таяли в огне её. Не отвечали они на главный мой вопрос: каким законам подчиняется
бог, чего ради, создав по образу и
подобию своему, унижает меня вопреки воле моей, коя есть его же воля?
—
Бог меня создал, как всех, по образу и
подобию своему — значит, всё, что я делаю, я делаю по его воле и живу — как нужно ему… Ведь он знает, как я живу? Ну, вот и всё, и вы напрасно ко мне придираетесь!
А дочь-то его, несмотря на то что ей было не более восемнадцати или девятнадцати лет, была сильно поражена избытком плоти, так что скорее напоминала образ и
подобие оладий, нежели господа
бога.
Боги мстят своим
подобиям!
Отсюда недалек путь уже к совершенно ложному самосознанию, что не Красота создает искусство, призывая к алтарю своему его служителя, но искусство само творит красоту, поэтому художник есть
бог, который созидает радужный мир мечты и сказки по образу своему и
подобию.
Этим он доказывает не что иное, как то, что достоинство образа человек получил в первом творении, совершенство же
подобия получается в конце, т. е. человек сам должен приобрести его себе своими собственными прилежными трудами в подражание
Богу, так как возможность совершенства дана ему в начале чрез достоинство образа, совершенное же
подобие он должен получить в конце сам, чрез исполнение дел.
«Прежде сотворения мира и существования какого-либо образа
Бог был без образа и
подобия.
Человек не мог быть сразу создан как завершенное существо, в котором бы образ и
подобие, идея и действительность, соответствовали друг другу, потому что тогда он был бы
Богом, и не по благодати и уподоблению, а по естеству.
Эти слова показывают, что самое
подобие, если можно так выразиться, совершенствуется и из
подобия превращается в единство, — без сомнения, потому, что в совершении или в конце
Бог есть все и во всем».
Образ Божий дан человеку, он вложен в него как неустранимая основа его бытия,
подобие же есть то, что осуществляется человеком на основе этого образа, как задача его жизни [Различие между образом и
подобием Божьим было сделано уже Оригеном: «Моисей, когда рассказывает о первом сотворении человека, говорит: и рече
Бог: сотворим человека по образу нашему и по
подобию.
Арнольд и многие другие, в нерелигиозном своем морализме видящие и в
Боге сентиментального гуманиста по их собственному образу и
подобию).
Мы познаем
Бога, восходя от установленного им порядка мироздания, представляющего образы и
подобия божественных первообразов, восходя к тому, что находится выше (έπέκεινα) всего путем отвлечения от всего (αφαιρέσει) и возвышения над всем (υπεροχή).
Нельзя проникнуть в
Бога или даже за
Бога лишь путем углубления в свое собственное мировое естество (хотя оно и представляет собой «образ и
подобие», некую природную икону Божества), без реальной встречи с премирным Божеством, без Его откровения о Себе.
Бог истощается в ничто, превращая его в материал для Своего образа и
подобия.
§ 27. Если ты хочешь знать, где обитает
Бог, устрани тварь и природу, тогда
Бог есть все… Если же ты скажешь: я не могу устранить от себя тварь и природу, ибо, если бы это произошло, я обратился бы в ничто, поэтому я должен представлять себе Божество обратно, то слушай:
Бог сказал Моисею: ты не должен делать
подобия Божия…»
Человек творит
Бога по своему образу и
подобию и вкладывает в
Бога не только лучшее в своем образе, но и худшее.
Но, с другой стороны, христианство необычайно возвышает человека, признает его образом и
подобием Божиим, признает в нем духовное начало, возвышающее его над природным и социальным миром, признает в нем духовную свободу, независимо от царства кесаря, верит, что сам
Бог стал человеком и этим возвысил человека до небес.
Между тем как есть должная,
Богом назначенная любовь человека к себе как Божьей твари, любовь в себе к образу и
подобию Божьему.
Творческая этика требует любви в каждом человеке к его творческому лику, образу и
подобию Божьему в нем, т. е. к самому человеку, как к самоценности, а не только к
Богу в нем, не только к добру в нем, к истине в нем, к сверхчеловеческому в нем.
Антропология христианская учит о том, что человек есть существо, сотворенное
Богом и носящее в себе образ и
подобие Божье, что человек есть существо свободное и в своей свободе отпавшее от
Бога, и что, как существо падшее и греховное, он получает от
Бога благодать, возрождающую и спасающую.
Бог-Творец сотворил человека по своему образу и
подобию, т. е. творцом, и призвал его к свободному творчеству, а не к формальному повиновению своей силе.
В основе христианской антропологии лежат две идеи: 1) человек есть образ и
подобие Бога-Творца и 2)
Бог вочеловечился, Сын Божий явился нам как богочеловек.
Вечным и непревзойдённым является лишь иудео-христианское учение о человеке как о существе, сотворенном
Богом и носящем образ и
подобие Творца, но и оно не раскрыло полностью и до конца учение о человеке и не сделало всех выводов из учения христологического, осталось более ветхозаветным, чем новозаветным.
Для него не человек создан по образцу и
подобию Божьему, а
Бог создан по образу и
подобию человеческому.
Только христология человека, обратная сторона антропологии Христа, раскрывает в человеке подлинный образ и
подобие Бога-Творца.
Бог сотворил столь головокружительно высокий образ и
подобие Свое, что в самом акте Божьего творчества оправдано уже безмерное дерзновение творческого акта человека, его творческая свобода.
Но лишь только отвергается
Бог и обоготворяется человек, человек падает ниже человеческого, ибо человек стоит на высоте лишь как образ и
подобие высшего божественного бытия, он подлинно человек, когда он сыновен
Богу.
Если
Бог сотворил человека по своему образу и
подобию и если Сын Божий — Абсолютный Человек, то это значит, что сыновний
Богу человек предназначен быть свободным творцом, подобным Отцу — Творцу.
Человеческая природа — творческая, потому что она есть образ и
подобие Бога-Творца.
Творчество диавола созидает лишь небытие: оно крадет у
Бога для создания карикатуры бытия, ложного его
подобия.
Человек только и есть, если он образ и
подобие Божие, если есть
Бог.
Но гуманизм не знает человека как образа и
подобия Божьего, ибо не хочет знать
Бога, не знает человека как свободного духа, ибо он во власти природной необходимости.
Бог-Творец актом всемогущей и всеведущей своей воли сотворил человека — свой образ и
подобие как существо свободное и обладающее творческой мощью, как призванного царя творения.
В этом складном человеке трудно узнать цельный и неповторимый лик человека-творца — образа и
подобия Бога-Творца, в
Боге изначально, до всего пребывающий.
Но существо по образу и
подобию Божьему может быть создано лишь самим
Богом.
Весь ужас в том, что давно уже «божье» было воздаваемо не
Богу, а «кесарю», и это нарушение основной заповеди, это сотворение себе кумира и всякого
подобия на земле, это идолопоклонство отравило нравственно жизнь русского народа.
Вера стала плохой, перестали верить в человека как образ и
подобие Божье, потому что перестали верить в
Бога.